Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура бела и клыки что ножи,
Не части меня волком стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови. бегущих из порванных жил.
Если вздыблена шерсть.если страшен оскал.
Расспроси-ка сначала меня как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул.
Забывая каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал.
Но к ярму привыкать не хотел и не мог
И ошейника нет,чтобы я не сломал,
И цепи чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца.
И следов,что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного-умереть до прыжка.
Не услышав,как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там вдалеке.....
Я бы спрятал клыки и улегся у ного.
Я б тихонько притронулся к милой щеке.

Я бы верно служил,и хранил,и берег-
Просто так,за любовь улыбнувшихся мне...
...Но не ждут,и по- прежнему путь одинок,
И охота завыть,вскинув морду к луне.