Никто не помнит, когда родился Саурон. Любопытствовавшие простаки и шпионы всех мастей так и не проникли в его тайну, но уже никому не расскажут о своей неудачи.
Он сам с трудом припоминает те смутные, кровавые времена беспрестанных битв между Светом и Тьмой, еще до заключения Великого Договора, когда один за другим гибли самые лучшие, освобождая путь наверх ему. Изредка, сквозь дымку бесчисленных веков, он различает лица родителей, Темных средней руки. Двое старших братьев, таких талантливых, таких заботливых. Они рассказывали ему все что знали. Скоро он превзошел их, и они стали не нужны-Тьма не любит конкурентов. В ту пору Саурон был милосерден-братья почти не страдали.
Дальше он учился сам-не осталось ни одного фолианта, свитка или инкунабулы, не прочитанной им. Его не прельщала серая жизнь мага при дворе кого-нибудь напыщенного короля, границы владений которого хорошо видны с балкона полуразвалившегося замка. Он не различал дня и ночи, чурался любых удовольствий, его глаза навсегда изменили цвет, превратившись в два пламенеющих чернотой провала- но пришел день, когда самые искусные маги приняли его как равного. А потом склонились перед ним.
Сколько тысячелетий он был всемогущ, его боялись все: и Темные, и Светлые! Через окружавший его Плащ Тьмы, любовно выпестованный и взрощенный, не мог пробиться даже враждебный помысел, тем более чужое заклинание. Сам же он карал своих неприятелей мгновенно и на любых расстояниях, оттачивая арсенал смертоносной ворожбы. И это притупило его бдительность.
Однажды, в ленивой неге осматривая только что покоренное герцогство, он повстречал молодую женщину и решил, что нашел свою судьбу. Чтобы завоевать ее доверие, он снял свою защиту, не оставив ни одного амулета, не проверив ее ауру. И она смогла пустить в дело свои иглы. И ушла, насытившись его кровью, кровью Великого мага, кровью человека. И Превращение началось.
В сознание его привела боль, но еще сильнее терзал страх- ведь его магия была человеческой. Когда он смог пошевелить языком и чуть двинуть пальцами, он попытался произнести самое простое заклинание, уже осознавая случившееся. Ничего не произошло, Он утратил все способности, которыми обладал. Надо было немедленно бежать- от стыда перед приближенными за проявленную беспечность и от опасности мести тех, кто раньше трепетал перед ним.
Другой бы решил, что все утрачено безвозвратно. Но Саурон начал все сначала, теперь по-другому. Он учился менять форму неуклюжего поначалу тела, мириться со смертоносным теперь солнечным светом, находить удовольствие в утоление Жажды, побеждать более опытных и искушенных вампиров. Для него не осталось тайн в мрачном и могучем искусстве некромантии, раньше вызывавшем лишь снисхождение. Теперь он достиг всего-он Высший. Но скуки нет. Он ищет ту, которая инициировала его. Саурону есть, что сказать ей…
Ведь он любит ее сильнее чем раньше.