Количество мест: 10

Рождения своего Маньяк не помнит. Отрывочные воспоминания о детстве он предпочитает прятать так глубоко, что и сам порой перестаёт верить, что когда-то был ребёнком. Всю свою жизнь до инициации он провёл в центральной Европе, в смутные времена начала заката Римской Империи. Войны и набеги, горящие деревни и римские легионы – из этого состояла почти вся его жизнь до инициации. О семье его ничего не известно, возможно они были убиты легионерами В 25 лет он попал в услужение к Тёмному магу, который и инициировал его и стал его обучать. Через некоторое время, в одной из бесконечных битв Тёмных и Светлых его учитель погиб, и Маньяк вновь остался один. Мало кто, даже из самых близких друзей, знает, как он выжил в то время. Он стал, жестоким, и в глазах его появился странный огонь, который и по сей день иногда вспыхивает в глазах Великого Инквизитора. Он никогда не мог подчиняться, он был жесток настолько, что даже не входил ни в одну Тёмную секту, он видел все крупные битвы, в том числе и Последнюю Битву перед заключением Договора.

Никто не знает, что произошло после того, как несколько магов вне категорий взорвали сумрак. Мало кто выжил, но большинство собрались в самом центре только что бушевавшей битвы, и там были впервые произнесены слова Договора. Маньяк часто вспоминает тот момент… Именно тогда он стал Инквизитором, он понял где его место в мире Иных. Ходят слухи, что всем выжившим в той битве было некое видение. Трудно сказать, что видел Маньяк тогда, но он сильно изменился за те несколько минут. Сам он говорит, что окончательно постиг природу Тьмы и Света, но ходят слухи, что он видел ещё одну битву, в которой должен был погибнуть и он, и все кого, он знал. Так или иначе, из воина он превратился в искусного дипломата и философа, и все свои умения направил на сохранение равновесия и достижение гармонии Тьмы и Света.

* * *

Время всегда играло в свою игру. Оно было рядом, оно всегда было союзником, но не теперь… не теперь…

Песок сыпался тонкой струйкой, посверкивая в свете настольной лампы. Сколько времени отмеряют эти песочные часы, никто не знал. Маньяк, впрочем, тоже не знал. Он лишь ставил их перед собой и давал себе слово, что он решит проблему, пока песок не пересыпался полностью. Сейчас его оставалось уже меньше половины…
Маньяк мрачно оглядел кипу бумаг, которая скопилась у него за последние два дня. Доносы, справки жалобы, взаимные обвинения. Дозоры не могли спокойно существовать, они говорили о балансе, а сами то и дело искали законный повод его нарушить. И похоже, мда, похоже на этот раз нашли.
Маньяк вскочил и нервно зашагал по комнате из угла в угол. Война… Это слово вызывало у него одновременно дрожь и какую-то странную злость, он постоянно говорил себе спокойно, спокойно. Злость вызывало само понятие война, его раздражало даже произнесение этого слова вслух. Неужели они не понимают?
Возможно, Дозоры и не понимали. Как раз сегодня ему принесли две бумаги, которые были полны слов «агрессивный», «недопустимо», «оставляем за собой право» и так далее. Голова его разрывалась от напряжения, он должен был найти выход. Песчинка скатилась по склону и ударилась в стекло. Ему показалось, что он даже слышал, как стекло звякнуло.
Как начался очередной виток конфликта понять уже было сложно… Алермо, помнится, на одном из совещаний мрачно повторил старую шутку: «То ли он украл шубу, то ли у него украли шубу, но, в общем, он замешан в чём-то нехорошем». А нехорошего было предостаточно.
Маньяк покопался в кипе бумаг. Ему хотелось расшвырять их все к чёртовой матери, но он нарочно аккуратно складывал их в стопку. Самая ранняя, судя по дате, бумага была подписана главой ДО Дневного Дозора. Вроде бы Ночной Дозор два раза арестовал кого-то за одно и то же преступление, хотя никаких показаний потерпевшего не было приложено, да и имя потерпевшего тоже не было указано. И в этой бумаге уже было «оставляем за собой право». Оставляли за собой право они в течение трёх дней, а на четвёртый от Ночного Дозора поступило огромное письмо с кучей приложений, в котором они подробно рассказывали о бесчинствах, которые творила на улицах Москвы Тьма при явной поддержке Дневного Дозора, а также, естественно, требовали, угрожали и оставляли за собой право. Через неделю от распада системы Договора их отделяла лишь отсутствие повода.
Маньяк застучал пальцами по столу. Повод, повод… Если бы я хотел найти повод, где бы я его стал искать…
Взяв в руку чашку остывшего кофе, Маньяк подошёл к окну. Отхлебнув кофе, он всмотрелся в сумрак. Ничего необычного вроде не происходило. Пара арестов, довольно редких в это время, и снующие туда-сюда лицензированные вампиры. Если бы я был Дозорным… Чтобы я сделал, чтобы оправдать своё намерение выйти за рамки договора…
Он бросил короткий взгляд на часы. Песка осталось совсем немного, обычно это подстёгивало его, а сейчас он просто чувствовал себя медузой… Прозрачной и полужидкой. Неожиданно зазвонил телефон. «Я занят!!», - рявкнул он, не подняв трубки и телефон разлетелся на кусочки, ударившись о стену.
Так, надо успокоится. Мне нужно успокоится, решил он. Сев в кресло, он в сотый раз стал перебирать документы на столе. «Что мне нужно», - думал он. – «Я что-то ищу, но вот что?». Неожиданно он наткнулся на листок, написанный от руки. Это было донесение одного из оперативников Ночного Дозора, но оно было написано от руки.. Лично… Это был шанс. Маньяк закрыл глаза, потом открыл их и всмотрелся через сумрак в сетку линий вероятности. Отыскав описанное в донесении событие, он погрузился ещё глубже, и его захлестнула волна чужих эмоций и голосов. «Они не имели права»… «НЕ встревать, я приказываю»… «Ну и где Инквизиция? Они как обычно устранились?»… «Не дай бог тебе вякнуть, Тёмный»… «От имени Дневного Дозора!»…
Маньяк почти лёг на стол, тяжело дыша. У него не осталось сил, но это было неважно. Он нашёл… С трудом, роняя со стола какие-то безделушки он поднял трубку второго, ещё не разбитого телефона и сказал: «Глав Дозоров ко мне срочно». На том конце что-то пробормотали и повесили трубку. Маньяк трубку не положил, а уронил на стол. Ему хотелось спать, а самое главное уже не хотелось ничего делать, но короткие гудки в трубке отдавали звоном в ушах, и, в конце концов, он выдернул провод. После чего он сполз под стол и открыл нижний ящик. Там должен был лежать энергетический коктейль. Выпив его, он почувствовал себя лучше и смог сесть.
Неожиданно он расхохотался, потому что всё оказалось так просто, а может быть, потому что шесть минут назад с его плеч упала огромная тяжесть. Он слишком хорошо помнил всё, чтобы позволить этому повториться. И разгадка оказалось простая донельзя… За соблюдением Договора следила Инквизиция. Когда Договор перестаёт существовать? Когда за его соблюдением никто не следит. Бездействие Инквизиции – вот что за оправдание выбрали себе Дозоры. Естественно каждый из них просто «вынужден будет взять ситуацию в свои руки». Теперь, когда картина сложилась полностью, он знал уже всё. Он знал даже то, что дипломаты обоих Дозоров готовят соответствующие заявления, а все боевые отряды мобилизованы и готовы выступить по первому приказанию. Но Инквизиция не бездействовала. Он повторил это себе несколько раз. Не бездействовала. И уже по Москве мчались два кортежа с Главами Дозоров, которые будут здесь раньше, чем заявления дозоров будут готовы. Он достал из ящика стола пачку лицензий и два бланка для официальных предписаний. Он уже знал, что будет говорить и делать, и позволил себе откинуться на спинку кресла и закрыть глаза.

Последняя песчинка бесшумно упала вниз…