Полнолуние...

Яркий лунный свет, освещал небольшую поляну в центре эльфийского леса. В эту ночь даже ветер, обычно ревниво прикрывавший кронами это место от любопытного взгляда небожителей, сегодня опустился ниже и позволил деревьям расступиться в оцепенении завораживающего таинства.
Лесная нимфа, прекрасная в своей наготе танцевала в самом центре опушки. Сама природа питала гибкостью и силой это юное тело. Травинки почтительно расступались под маленькими изящными ступнями, выпрямляясь вновь, когда лунная танцорка, порабощенная мотивом ночи, продолжала свое движение.
Музыка...
Каждый листок, каждая капля зарождающейся росы звучала по особенному. Даже само ночное светило вместе с сиянием порождало мотив. Казалось все в этом мире, сейчас является частичкой этой мелодии. И вот, когда эта пьеса достигла наивысшего накала эмоций, в многоголосие звуков добавился еще один тихий, сначала едва слышный, но постепенно по увеличению насыщенности заставляющий притихнуть другие партии. Мир прислушивался... Наконец осталось всего два голоса этой ночи. Слышный только сердцу, мотив лунного света и крик новорожденного младенца.
Нимфа, замеревшая при появлении нового звука и до сей поры прислушивавшаяся к этому голосу, теперь, снова в танце, спешила навстречу к воину, несшему на руках только что появившегося на свет Ночного Эльфа.
Трепетно приняв у лучника новорожденного, лесное божество вновь направилось в центр. Сейчас её движения уже не были танцевальными па, скорее это была поступь дикой кошки, пантеры, такие же гибкие, наполненные энергией и такие же настороженные шаги. И снова всё вокруг наполнилось звуками.
Так достигнув цели, дева подставила лучу лунного света младенца и вдруг, произошло то, что вновь заставило стихнуть все мотивы - нимфа запела. Её голос, звонкий как ручей и чистый как горный хрусталь, добываемый гномами слившись в единое целое с мотивом луны, порождал миру песнь новой жизни. Даже новорожденный эльф притих пораженный красотой этих звуков, а может быть, он знал, что эта песня о нем и именно это заставляло его прислушиваться.
Мало кто может похвастаться, когда-либо услышанным пением этих существ. Птицы вторили этому восхитительному голосу, а нимфа не замечая этого, пела и слова древне эльфийского наречия острее стрел пронзали сердца слушавших.
Читая книгу жизни младенца, она пела о том, что пришел тот, чья судьба отлична от любой из жителей этого мира.
…Энтэ - другой…
Пела о том, как чисты и красивы будут песни сложенные менестрелем, которому суждено оставить лютню.
….Отерэ ин осэ - тот, кому суждено уйти…
О том, как быстро юный стрелок овладеет стрельбой из лука… но чем ближе было окончание песни, тем сильнее дрожал голос нимфы. И вот, пропев о том, что ему суждено будет уйти в другой мир и именно ей суждено стать той, что проводит его к озеру миров, затихла и всматриваясь сквозь слезы в светлые глаза эльфа, прошептала: "Прости меня. Я подарю тебе забвение, но я не в силах приглушить память крови".
Так и случилось. В назначенный Богиней Луной день, у озера миров затерявшегося среди горных хребтов, состоялась их вторая и наверняка последняя встреча. Юный Gilfor, добравшийся сюда не без помощи своего не молодого уже друга, черного как сама ночь коня, сейчас прощался с ним:
- Спасибо тебе, прошедший рядом со мной весь путь этого мира. Теперь ты свободен.
Уверен, вольный ветер и прекрасные нимфы не хуже меня смогут расчесывать твою гриву. Я не забуду тебя, друг. - следующая фраза была произнесена так тихо что даже верному жеребцу пришлось напряч свой слух чтобы разобрать её - Кор-мэ о этэ - сердце моё в тебе…
-Энтэ диа энти… - Нимфа, ничуть не изменилась по прошествии этих лет, лишь в глубине её глаз поселилась грусть. Со дня рождения "избранного", как называли эльфa, она не проронила ни слова, по этому услышав её слова, Gilfor не сразу понял, кто их произнес:
-Что?
-Иной среди Иных. Не Энтэ. Я ошиблась, когда читала твою книгу - эльф был уверен, что помнит этот едва сдерживающий слезы голос.
-Помнишь… это и есть, память крови… прости. А теперь - иди - взгляд нимфы заставил повиноваться и Gilfor шагнул в прозрачную гладь теплой воды. Даже когда он нырнул с головой, на озере не появилось ни всплесков ни даже легкой ряби…

***
Москва. 2006 год. Метро "Университет" "Cafe Max"
- Спасибо за интервью. Я, честно говоря, побоялась отправлять своих ребят к такой фигуре как глава Темного ордена, да еще и с таким звучным названием "Время Тьмы" - главный редактор газеты "СОвестник" отключила диктофон и теперь согревала руки, наслаждаясь теплотой кружки.
- Ну что ты, в самом деле, из меня монстра делаешь? - Во взгляде Темного читался легкий укор.
- И все-таки, почему ты стал Темным? - Suslik с любопытством посматривала на мага.
- Я же знала тебя еще до того как ты сделал выбор стороны. Ты слишком добрый и честный… Хоть и занудный немножко - Светлая сделала невинное выражение лица.
- Без Тьмы и Ночи не будет Света и Дня. Все просто. Многие Светлые забыли об этом.- Gilfor не весело улыбнулся - Ну и еще память крови…
- Какая память? - Suslik нахмурилась.
- Не важно - улыбнулся Темный и виртуозно перевел разговор в другое русло.