Алиса досадливо скомкала пустую пачку «Тройки», бросила раздражённый взгляд на монитор и выругалась. Вечер снова был потрачен впустую.
Сколько можно врать самой себе?! Ни ежедневные хождения по музеям, ни гора альбомов с набросками, ни ночное лазанье по сайтам картинных галерей не сделают тебя творцом, если нет таланта! Четвёртый курс «Рая» на исходе, а толку?! Ещё и куратор маслица в огонь подлил: «Деточка! У Вас техника хороша, но чувства нет абсолютно. Вам бы ещё до изобретения даггеротипа родиться – зарабатывали бы приличные деньги как рисовальщик в полиции». Пожалуй, пора бросить эти нелепые попытки стать первой Великой Художницей, но что делать со снами?
Они были с Алисой всегда. Сколько она себя помнила, ей снились картины. Пожалуй даже Картины. С настоящими кусками холста их роднили только тяжёлые рамы цвета осенних листьев. То, что в них находилось, было чем-то непредставимым. Живой, постоянно изменяющийся мир, в границах багетной коробки. Одинокий жаворонок , чьи трели плавно перешли в звонок будильника, штормовой океан, от которого нестерпимо сильно тянет йодом и солью… Интересно, а у других людей сны пахнут?
Все попытки оказались безрезультатными. Сотни листов с одними и теми же сюжетами никак не превращались даже в жалкое подобие ночных грёз. ЛСД и алкоголь не дали ничего, кроме косых взглядов однокурсников и слёз мамы. Зима, проведённая в одиночестве на даче, принесла ещё одну кучу макулатуры, грипп и привычку к дешёвым сигаретам, поскольку ничего нормального в ближайшем магазине не водилось.
Самое страшное заключалось в том, что она знала, Как надо, но принести это знание в реальный мир не получалось. Работы мэтров резали глаз. Даже в величайших шедеврах был какой-то неуловимый изъян.
Она часами смотрела на полотна Моне, Ван Гога, Матисса. Казалось, что стоит ухватить этот пробел, эту мельчайшую шероховатость - и всё встанет на свои места.
У неё не было подруг. Парни вообще не воспринимали её как женщину. Мама плакала, и долго жаловалось по телефону знакомым.
Впору было продавать душу дьяволу за волшебные краски и кисти, но где ж его найти?
Алиса вздохнула и открыла шкаф – сигареты кончились, надо идти в магазин.
Когда она уже застёгивала сапоги, в дверь позвонили. Открыв, Алиса увидела мужчину средних лет, выглядевшего так, как будто он попал в их панельную пятиэтажку прямо с какого-нибудь светского приёма – смокинг под расстёгнутым бежевым плащом, туфли, в которые можно смотреться как в зеркало, безупречный пробор. Мужчина смущённо улыбнулся.
-«Милая девушка, прошу простить великодушно, но я крайне нуждаюсь в Вашей помощи!»
-«Да?»
- «Видите ли, мой старинный друг, с которым, я не встречался довольно долго, пригласил меня в гости по адресу, находящемуся в этом доме. Однако когда я постучал в дверь искомой квартиры, мне открыла крайне неопрятная женщина с кошкой на руках, и сказала, что человек, которого я ищу, здесь не живёт, ей не знаком, а также множество неприятных вещей».
-«Это вы на Клавдию Петровну нарвались» - усмехнулась Алиса.
«Вы позволите воспользоваться телефоном, если таковой у Вас имеется? Я бы позвонил своему другу и разрешил это досадное недоразумение».
Вычурно выражающийся незнакомец не походил ни на маньяка, ни на грабителя. Алиса, после недолгого раздумья, пожала плечами и изобразила приглашающий жест.
В комнате неожиданный визитёр набрал чей-то номер, долго ждал ответа и, видимо так и не дождавшись, с расстроенным видом положил трубку. После очередных витиеватых извинений и благодарностей он направился к двери, но вдруг остановился, и, наклонив голову к плечу, спросил:
-«Простите, а кто писал эти полотна?»
Алиса посмотрела на беспорядочную гору очередных неудачных попыток, громоздящуюся в углу, и невесело хмыкнула:
«Да какие это полотна! Так, мазня…»
Гость, не поворачиваясь, мелко покивал головой:
«Тут Вы, конечно, правы. Это отнюдь не старина Клод. Но всё поправимо».
Мужчина, по-прежнему, не поворачивался, но Алисе отчего-то показалось, что он улыбается и от этой воображаемой улыбки ей стало как-то неуютно.
«Мне кажется, я смогу Вам помочь. У Вас определённо есть талант. Но сделать не-сущее – сущим.… Попробуйте для начала увидеть во сне не свои, ещё не написанные картины, а то, что уже создал кто-нибудь из Великих. Потренируйтесь, одним словом. Думаю, результат Вас удивит».
Гость вышел не попрощавшись. Поднимаясь на следующий этаж, он посмотрел на заходящую в лифт Алису, усмехнулся, поставил аккуратную галочку, в извлечённом из кармана казённого вида бланке, и исчез.
Алиса вернулась из магазина, сделала себе чаю и, нахохлившись над кружкой, задумалась.
Мужчина конечно странноватый, но, в конце концов, почему бы не последовать его совету.
Она допила чай, мечтательно посмотрела на «Сад в Живерни», улыбнулась и пошла в спальню.

Вера Павловна, вернувшись с работы, зашла к дочери.
На губах спящей Алисы была умиротворённая улыбка.
Вера Павловна грустно вздохнула, поправила одеяло и вышла из комнаты.

По квартире поплыл тяжёлый запах ирисов. В этом году в Живерни они зацвели необычно рано.
Мальчик с репродукции Стонхэма на мониторе, внимательно посмотрел на Алису, оскалился и открыл дверь, что у него за спиной.


Софист ©